Колыбель на орбите [сборник] - Артур Кларк

Джин подошел к столу и взял с него тяжелый потрепанный том.

— Это моя Библия, или, если предпочитаете, «Сирс и Робак»[23]. Без нее мне никогда не удалось бы продать свой сериал спонсорам. Они безгранично верят в науку и проглотили наживку целиком, вплоть до последней запятой. Узнаете?

Я кивнул, потому что всегда обращал внимание на литературные вкусы хозяина, куда бы ни приходил.

— Доктор Кинси, надо полагать.

— Судя по всему, я единственный, кто прочитал его от корки до корки, а не просто интересовался жизненно важной статистикой. Видите ли, это единственное исследование рынка в данной области. Пока не появится что-либо получше, мы используем его по максимуму. В нем говорится, чего хочет потребитель, и мы собираемся ему это предоставить.

— Вообще все?

— Если аудитория достаточно велика — да. Нас не волнуют слабоумные деревенские парни, слишком привязанные к своей скотине. Но представители четырех основных сексуальных ориентации получат все, что только пожелают. В том и состоит красота фильма, который вы только что видели. Он притягателен для всех.

— Прошу прощения? — пробормотал я.

— Мы изрядно повеселились, планируя передачу, которую я окрестил «Уголок геев». Не смейтесь. Ни одно солидное агентство не может себе позволить проигнорировать данную аудиторию, насчитывающую по крайней мере десять миллионов человек, в том числе и женщин. Да благословит бог их башмаки и твидовые костюмы! Если вы считаете, будто я преувеличиваю, то взгляните на журналы с фотографиями мужчин, которыми завалены киоски с прессой. Достаточно небольшого шантажа, чтобы уговорить нескольких мускулистых красавцев участвовать в наших программах.

Он заметил, что разговор начал утомлять собеседника. Порой подобная одержимость вгоняет меня в тоску. Но я недооценил Хартфорда, что он тут же продемонстрировал.

— Только не думайте, что секс — наше единственное оружие, — поспешно сказал Джин. — Сенсации срабатывают ничем не хуже. Видели, что сотворил Эд Марроу[24] с покойным праведником Джо Маккарти? Это ноль по сравнению с тем, что мы планируем показать в «Тайнах Вашингтона».

Еще предполагается серия «Сумеешь выдержать?», цель которой — отделить настоящих мужчин от молокососов. Мы дадим в эфир столько предварительных предупреждений, что любой уважающий себя американец примет вызов. Шоу начнется достаточно невинно, в стиле Хемингуэя. Перед вами предстанут несколько сцен боя быков, которые заставят вас подпрыгнуть в кресле или броситься в ванную, поскольку в них будут показаны все мельчайшие подробности, которых вы никогда не увидите в подчищенных голливудских фильмах.

Затем последуют по-настоящему уникальные материалы, которые ничего нам не стоят. Помните фотографические свидетельства, продемонстрированные на Нюрнбергском процессе? Вы никогда их не видели, поскольку публикация запрещена. В концентрационных лагерях имелось немало фотолюбителей, которым представились невиданные прежде возможности. Некоторых из них повесили на основании свидетельств их собственных аппаратов, но работа этих людей не пропала зря. Она станет введением к нашей серии передач «Пытки сквозь века», изобилующей подробностями и научными сведениями, но весьма интересной для широкой аудитории.

Есть еще множество иных аспектов, но, думаю, вы уже представляете общую картину. На Мэдисон-авеню считают, будто знают все на тему тайного внушения. Поверьте мне, они ошибаются. Лучшие практикующие психологи мира в наше время живут на Востоке. Помните Корею и промывание мозгов? С тех пор мы многому научились. Больше нет нужды в насилии. Людям нравится, когда с ними такое делают, если правильно к этому подойти.

— Значит, вы намерены прочистить мозги Соединенным Штатам. Нелегкая задача, — сказал я.

— Именно! Страна будет в восторге, несмотря на все вопли со стороны конгресса и Церкви, не говоря уже, естественно, о телекомпаниях. Они поднимут самый большой шум, когда поймут, что не могут конкурировать с нами.

Хартфорд посмотрел на часы и тревожно присвистнул.

— Пора собирать вещи, — сказал он. — Мне нужно в шесть часов быть в этом вашем аэропорту с непроизносимым названием. Полагаю, вряд ли вы когда-нибудь соберетесь в Макао, чтобы встретиться с нами?

— Не надейтесь. Но мне вполне понятна суть вашей идеи. Кстати, а вы не боитесь, что я проболтаюсь?

— Чего мне опасаться? Чем больше рекламы вы нам сделаете, тем лучше. Наша рекламная кампания начнется лишь через несколько месяцев, но мне кажется, что вы имеете право узнать обо всем заранее. Как я уже говорил, на эту мысль меня навели ваши книги.

Могу поклясться, что его благодарность выглядела совершенно искренней. Я лишился дара речи.

— Ничто не сможет нас остановить, — заявил он, и в его глазах впервые вспыхнул фанатизм, до этого таившийся за гладким циничным фасадом. — История на нашей стороне. Мы используем упадок Америки как оружие против нее самой, от которого нет защиты. Военная авиация не станет заниматься космическим пиратством, сбивать спутник вдали от американской территории. Федеральное агентство по связи не сможет даже подать протест в отношении страны, которой не существует с точки зрения Госдепартамента. Если у вас есть другие предложения, то мне крайне интересно было бы их выслушать.

Таковых у меня не было тогда, нет и сейчас. Возможно, мои слова успеют кого-то предупредить, прежде чем в профессиональных изданиях появятся первые заманчивые рекламные объявления, и сумеют расшевелить неповоротливых телевизионных гигантов. Но даст ли это хоть что-нибудь? Хартфорд так не считал. Возможно, он прав.

«История на нашей стороне».

Эти слова не выходят у меня из головы. Страна Линкольна, Франклина и Мелвилла, я люблю тебя и желаю тебе добра. Но в душу мою проникает ледяной ветер из прошлого, ибо я помню Вавилон.

НЕУВЯЗКА СО ВРЕМЕНЕМ

[25]

— Что и говорить, преступления на Марсе совершаются не часто, — не без сожаления заметил инспектор уголовной полиции Роулинго. — По сути дела, из-за этого мне и приходится возвращаться в Скотланд-Ярд. Задержись я здесь подольше, и от моей былой квалификации не осталось бы и следа.

Мы сидели в главном смотровом зале космопорта на Фобосе и любовались залитыми солнцем зубчатыми скалами крохотной марсианской луны. Ракетный паром, доставивший нас с Марса, отошел минут десять назад и сейчас начинал головокружительное падение на шар цвета охры, парящий среди звезд. Через полчаса мы должны были подняться на борт лайнера, отправлявшегося на Землю — в мир, где большинство пассажиров никогда не бывали, хотя и называли его по традиции своей родиной.